Родился 7 августа 1954 г. в г. Краснодаре.
В 1971 году окончил СШ № 34.
С 1972 г. – грузчик мясокомбината.
1972–74 гг. – срочная служба в рядах СА. По окончании службы – прохождение курсов офицеров запаса. На сегодняшний день – старший лейтенант.
1974–80 гг. – рабфак и учёба в Кубанском сельскохозяйственном институте.
1980–84 гг. – научно-преподавательская деятельность там же, факультет зашиты растений.
1985–90 гг. – инженер, затем младший научный сотрудник и научный сотрудник Краснодарского филиала ГосНИИ Гражданской авиации. В дальнейшем – главный агроном госпредприятия «Аверс», зам. директора по науке (агрофирма «Гумус»).
В настоящее время – фермер. В декабре 2001 года был участником совещания молодых писателей России в Москве, где и был принят в члены Союза Российских писателей.
В периодической печати («Кубанские новости», «Югополис», «Кубанский курьер», «Комсомолец Кубани», «Кубанский край», «Твоя судьба», «Литературная Кубань», «Краснодар», «Всякая всячина») были опубликованы повести «Тугая петля», «Найти отца своего», «Связующее звено» и многочисленные рассказы.
ОСНОВНЫЕ ИЗДАНИЯ:
Тугая петля: Сборник фантастических рассказов. – Краснодар, 1997.
Синдром бешенства: Роман. – Краснодар : Всякая всячина, 2000–2001.
ТРИ СЕКУНДЫ
Камбу Непеле Фредерик жил в Верхней Вольте. Теперь страна эта называется Буркина-Фасо, что означает Страна Достойных Людей. Впрочем, это неважно.
Как человек Камбу был так себе. Он мог раздать ребятне конфеты, купленные на последние деньги, и тут же безжалостно раздавить ногой бездомного котенка, выйти во время шторма на своем утлом суденышке в океан, надеясь спасти попавших в беду односельчан, и не дать свой старый мотоцикл, чтобы привезти из города врача к умирающему соседу.
В работе Камбу тоже был ни то ни се. Иногда он успешно промышлял на своей развалюхе ловлей рыбы, а порой из мягкого песчаника, скорлупы кокосовой пальмы и кожи антилопы делал неплохие поделки и даже весьма успешно копировал статуэтки дагонов, что, как известно, совсем непросто. Но все это он делал по настроению и спустя рукава.
***
Сезон дождей закончился. Стояла мягкая, безветренная погода. Камбу лежал под пальмой и благоденствовал, изредка покрикивая на жену, бессловесную Кумбу, которая с утра толкла в каменной ступке сорго.
Вдруг он вспомнил сегодняшний сон. Ему приснился покойный дедушка Алидза. Дедушка был таким, каким его помнил Камбу. Юному шалопаю Камбу исполнилось шестнадцать, когда дед умер.
Во сне у деда были все те же умные глаза и укоризненно-ехидная улыбка. Он молча разглядывал внука. Камбу открыл было рот, чтоб спросить: «Как твое, любимый дедушка, здоровье?» (Хотя, какое здоровье может быть у покойников!) Но осекся, вспомнив, что не посещает заброшенную дедушкину могилу, а жертвы приносит редко – когда деваться некуда от стоявших за спиной селян.
Дедушка ни с того ни с сего погрозил Камбу пальцем и медленно растворился в окружающей его полумгле, будто облачко табачного дыма.
«Поганая старая обезьяна», – процедил Камбу и цыкнул сквозь прорезь в жемчужных зубах. Деда он никогда не любил, хорошо помня его методы воспитания, в основе которых лежали ремень и хворостина.
***
Прогнав мысли о неприятном сне, Камбу подумал, что давно не видел своего сводного брата Яя, который был большим специалистом по приготовлению пальмового вина. Это его взбодрило.
– Эй, скотина, – крикнул он жене. – Меня не будет несколько дней, а может, и больше.
Жена, даже не повернув головы, продолжала монотонно работать. Ее обвислые груди колыхались в ритмах движения каменной ступы. Да, женская красота быстро отцветает. Особенно при соответствующем обращении.
Камбу пружинящей походкой, стараясь самому себе казаться грациозным, что, впрочем, соответствовало действительности, направился в сторону маленького аэродрома, который находился за околицей.
«Могу же я раз в году прокатиться с ветерком», – подзадоривал он сам себя.
Пассажиры пристегнули ремни, а некоторые, и Камбу в том числе, про себя помолились. Самолет не спеша вырулил на грунтовую взлетную полосу, чихнул, понесся вперед, подскакивая на неровностях, и взмыл в голубое сверкающее небо.
Камбу откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и попытался расслабиться. Он представил свой дом и лениво подумал, что надо бы починить прохудившуюся крышу – при сильном ливне в бунгало начало натекать. Потом решил, что неплохо бы заодно подлатать старый парус на баркасе. И вот еще что – загон для коз. К животным, в отличие от жены, он питал теплые чувства. В загоне дыра, через нее уже несколько раз удирал пестрый козленок. Этому козленку скоро пора в стадо. Попрошу, чтоб пастух поначалу присматривал внимательнее за неслухом.
Пастух… Занятный малый, неплохо выполняет свои обязанности, хоть и простак. Впрочем, не без помощи четырнадцатилетней дочки… Как там ее? Ага, вспомнил. Малышку зовут Игонья.
Камбу сильнее зажмурил глаза, чтоб образ дочки пастуха стал более отчетливым. Эта девчонка сама чем-то напоминала козочку, вероятно, потому, что у нее точно так же откровенно торчали под вылинявшим платьицем большие соски. «Вот бы помять их», – размечтался Камбу. «А что, – продолжал фантазировать он, – взять бутыль пальмового вина… Нет, не то… Девчонка не пьет, маленькая еще. Значит, надо купить в городе подарок. Например, бусы. Да, именно бусы, и проследить, когда папочки не будет поблизости».
Окончательно расслабившись, Камбу собрался подробно представить, что будет, если девочка возьмет подарок, но самолет вдруг резко дернуло.
Произошло то, что вообще-то не должно происходить. Но усталость металла – коварная штука. Сначала в месте крепления крыла к корпусу образовался разрыв. Потом крыло пошло вниз и отвалилось. Самолет стремительно понесся к земле.
По салону летали сумки, баулы, мелкие предметы. Людей с обезумевшими глазами швыряло на креслах из стороны в сторону.
Камбу рвануло вверх, и наступила темнота…
***
В кромешной тьме кто-то крепко схватил Камбу за руку.
– Ой! – вскрикнул Камбу.
– Не бойся, – раздался рядом повелительный, слегка дребезжащий голос.
«Значит, жив», – подумал Камбу.
– Расслабься и лети, – приказал все тот же голос.
– Позвольте, но как же я… – попытался взмахнуть руками Камбу.
– Не дергай руками, а просто стремись своей сутью вперед. Остальное я сделаю сам, – и Камбу почудилось в голосе что-то знакомое.
Он так и сделал. И ощутил, что они понеслись вперед.
– Однако, кто вы и где я? – спросил Камбу тьму.
– Скоро узнаешь, – хихикнул голос и замолчал, как бы давая понять, что разговор закончен.
***
Сколько им пришлось лететь, трудно сказать, но в какой-то момент уже порядком уставшему Камбу показалось, что впереди забрезжил свет.
Прошло немного времени, и он поздравил себя с тем, что оказался прав… Сначала все вокруг напоминало ранний рассвет, но потом видимость улучшилась, и Камбу заметил, что они летят над зеленой равниной.
«Что это за деятель вцепился в меня своей клешней?» – подумал Камбу, оборачиваясь. И чуть не завопил: рядом покачивалась ухмыляющаяся физиономия дедушки Алидзы.
– Это вы, дедушка? – Камбу постарался придать голосу почтительность.
– Он самый, – ехидно ответил дед, продолжая скалиться. – Давно не виделись.
– Ага, давно, – не нашелся, что сказать донельзя удивленный Камбу. – Однако…
– Что «однако», дорогой внучек? Говори, не стесняйся. Тут все свои: ты да я.
– Ну… Наша встреча так неожиданна!
– Не скажи, – загадочно отозвался дед.
Тут Камбу вспомнил свой сон.
– Значит, вы еще вчера знали, что произойдет авария? И не предупредили меня?! – обиделся Камбу, сожалея об упущенной возможности залезть под юбочку Игонье.
– А зачем мне было предупреждать тебя, говнюка такого, – ответил дед.
Камбу сжался.
– Ты хоть раз пришел на мою могилу?
– Ну как же…
– Знаю, знаю, – перебил его дед. – Это тебя еще сопляком, сразу после того, как я окочурился, палкой гонял туда отец, который, впрочем, тоже был порядочным мерзавцем. Потом подрос – и ни ногой!
– Но я…
– Конечно, ты и не подозревал, что после жизни мы тут прекрасно обитаем. Наслушался поганых европейских баек, я знаю!
Это было сущей правдой. Камбу не верил ни в жизнь на небе, ни в духов.
– Но я же не знал! – выдавил он.
– А какое мое дело?! – взвизгнул дед. – Всем достойным покойникам читают молитвы! И жертвы приносят! После этого поднимается настроение, тебя больше уважают окружающие. А ты… И вообще, вся ваша семейка… – дед не договорил.
Камбу летел и думал, с какого боку ему обернется это неуважение к деду. Кстати, куда тот его тащит?
– Далеко летим? – спросил он невинным голосом.
– Скоро узнаешь, – буркнул дедушка.
– Но ведь я не умер? – Камбу задал вопрос, который все время вертелся у него на языке.
– Это с какой стороны посмотреть, – ответил дед уклончиво.
Камбу стало уютнее. Значит, все это не враки. Значит, жизнь после смерти продолжается. Пусть хоть какая, но она, оказывается, есть! «Пооботремся, подразберемся, – подумал он. – А там видно будет».
***
Дед и внук спланировали к подножию небольшого холма, буйно заросшего жесткой травой. Дед, без труда найдя еле заметную тропинку, наконец отпустил руку внука.
– Теперь предстоит идти пешком, – пояснил он. Они двинулись в обход холма. Дед, шлепая босыми ногами, уверенно вел Камбу.
Сначала Камбу старательно берег ноги от сучков и острой растительности, но потом понял, что опасаться нечего – его тело стало почти невесомым, и соприкосновения с колючками он не чувствовал.
***
Тропинка становилась все шире. Вероятно, здесь ходили чаще, чем в начале их пути. И действительно, скоро Камбу стал различать в придорожной пыли отпечатки босых ног. По ним Камбу определил, что пешеходы направлялись только в одну сторону.
– А разве обратно здесь не ходят?
Дед собрался ответить, но тут из-за груды камней, будто чьей-то гигантской рукой сваленных у дороги, вынырнули двое: пожилая женщина и юноша в набедренной повязке, совсем почти ребенок, который бережно поддерживал ее за руку.
– Эй, любезные, привет! – крикнул им издалека Камбу. – Присоединяйтесь к нашей компании.
– Молчи, дурья твоя башка! – дед, шедший впереди, резко, повернулся к Камбу. – Что ты лезешь куда тебя не просят?! Впрочем, ты и ребенком был верх невоспитанности.
– Но что здесь такого? – смутился Камбу.
– А то! – сдвинул брови дед. – Когда ведут умерших на контрольно-распределительный пункт, к ним категорически запрещено обращаться.
– Но все же, если…
– Пожалуйста! – дед остановился и сделал широкий жест рукой. – Пожалуйста! Мне за это ничего не будет. Хочешь нарушить правила – нарушай. Только потом на меня не обижайся.
В словах деда было столько убежденности, что Камбу не посмел больше окликать незнакомцев.
– Конечно, дедушка Алидза, я сделаю, как вы скажете, – обескуражено сказал он. – Кстати…
– Что?
– Я хотел спросить, – Камбу замялся, думая, как бы покорректней поставить вопрос. –
Вы, дедушка, я надеюсь, обитаете в раю? Мы ведь в рай идем?
Дед поперхнулся.
– Я-то в раю, – сказал он через некоторое время, откашлявшись. – А вот ты, надеюсь, окажешься в одной компании со своим папашей.
У Камбу все внутри похолодело, и вопросы, которые он только что собирался адресовать дедушке, застряли в горле.
На тропинке, которая постепенно перерастала в довольно широкую дорогу, появлялись все новые и новые пары. Камбу заметил, что впереди идущие шли твердой уверенной походкой, а те, кто за ними, вертели головами вправо-влево, постоянно оглядывались и, если не были явно напуганы, то, по меньшей мере, волновались.
Очередь двигалась, огибая холмы с кустарником. Наконец Камбу увидел живописную зеленую поляну, в центре которой стояло нечто наподобие стола. За столом восседало существо, раза в полтора крупнее обычного человека. Тело его покрывала густая темная шерсть, а непроницаемое лицо отличалось от людского лишь острыми ушками, раковины которых были вывернуты вперед.
«Да ведь это – сам Мари, распределитель вури, то есть душ покойников!» – догадался Камбу и затрепетал.
Слева от божества находилась ветхая скрипучая калитка, а справа – скала с темным отверстием, возле которого топтались омерзительного вида существа с крючьями.
Приведший новенького отходил в сторону и опускал голову. Мари же задавал новоприбывшему какой-то вопрос или просто что-то тихо говорил, глядя в глаза. После чего подскакивали существа, напоминавшие помесь обезьяны с быком, и крючьями затаскивали орущего беднягу в темное отверстие.
Впрочем, иногда Мари показывал рукой налево, и новенький вместе со своим поводырем, несказанно счастливые, прошмыгивали в калитку…
– Прощай, внучек, навсегда. Рад был пообщаться, – проскрипел дедушка Алидза, когда они приблизились к божеству, и отошел в сторонку, скромно потупив взгляд.
Камбу показалось, что мир вокруг него померк.
– Подойди сюда, – прошептал Мари железным голосом.
Камбу повиновался.
– Посмотри мне в глаза, – приказало божество. Камбу беспрекословно выполнил и это.
Казалось, взгляд божества пронзил Камбу насквозь, прошелся по всей его жизни и извлек и достойные и недостойные поступки.
«Слава Богу, что не дошло до дела с маленькой Игоньей», – в страхе подумал Камбу.
Мари долго, значительно дольше, чем с остальными, смотрел на Камбу, выворачивая наизнанку его нутро этим взглядом. Наконец отвел свои пронизывающие насквозь глаза и прошептал одними губами: «Рай».
Камбу застыл как истукан, но на него наперли сзади ждущие очереди, и он отлетел к мирно стоявшему деду. Тот с изумлением смотрел на внука. Впрочем дед мгновенно совладал с собой и потащил все еще потрясенного Камбу к калитке.
– Скорей, скорей, здесь нельзя задерживаться, – шепнул он внуку.
Скрипучая калитка осталась позади, и вот они вместе с несколькими счастливцами устремились… Куда?
– Никогда бы не подумал, что тебе присудят рай, – качал головой дедушка. – Видно, в жизни ты все же совершил больше хороших поступков, чем плохих.
– Так мы направляемся в рай, дедушка? – Камбу трепетал от волнения.
– Туда, именно туда, – голос деда теплел с каждой минутой.
***
Сухостой и острая трава уступали место величественным, дающим обильную тень деревьям. На многих висели спелые плоды.
– Я был не прав по отношению к тебе, Камбу, – дед впервые назвал его по имени.
– Не стоит переживать, – беспечно ответил Камбу. Внутри у него все пело.
– Однако Мари уж очень долго взвешивал все «за» и «против» в отношении тебя, – добавил все же ложку дегтя дед, но радостный Камбу пропустил его реплику мимо ушей.
– А почему вы прилетели за мной после того, как самолет разбился? – перебил деда Камбу.
– Ну, всегда посылают какого-нибудь близкого родственника, если он не в аду, разумеется. Наши-то, кроме меня, все там. И поделом! А когда умерший совсем одинок, кто попадется под руку.
– Но что здесь за жизнь?
– Как объяснить? Не поймешь. Тебе долго, очень долго придется учиться и переучиваться, как ребенку.
– Общее положение дел, дедуля, я, кажется, уяснил.
– Кстати…
– Да, дедушка.
– Скажу тебе одну вещь. Пожалуй, теперь можно. В общем, я чуть-чуть слукавил.
– Как так? – не понял Камбу. – Вы ведь около Мари ни слова ни проронили.
– Я вытряхнул душу из твоего тела за три секунды раньше срока, – с гордостью заявил дед.
– Но зачем?!
– Я подумал, что в аду тебе будет жарко и решил дать хоть перед этим малюсенькую поблажку.
– Какую еще такую поблажку? – ничего не понимал Камбу.
– Очень простую. Через три секунды ты должен был превратиться в пылающий факел. Ничего себе ощущения, не правда ли? А так ты ничего не почувствовал – когда огонь вспыхнул, тело было уже мертво.
Камбу резко остановился напротив дерева, густо усыпанного плодами, которые будто предлагали: съешь нас!
– Значит, вы украли у меня, у моей жизни целых три секунды?
– В общем-то, да, – самодовольно ответил дед. – Для твоей же пользы.
«Вот, где я тебя прижму!» – радостно подумал Камбу, разом вспомнив все свои обиды на деда.
– Значит, так. Я требую возвратить мне эти три секунды! – твердо сказал он.
– Что?
– Что слышали. Немедленно!
– Да ты в своем уме, внучек? – дед как-то сразу сник.
– В своем. И даже больше, чем когда-либо.
– Но мне сделать это не под силу.
– Ничего не знаю. Иначе я возвращаюсь к Мари и расскажу ему все как есть.
– Но меня накажут! – вскричал дед.
– Что, в ад отправят?
– Нет, но…
– Если накажут – поделом, – сразу успокоился Камбу и, резко развернувшись, побежал назад. Дед еле поспевал за ним, пытаясь на ходу что-то говорить, но Камбу не хотел слышать.
«Нечего из себя умника корчить, – думал он. – Сначала накажут, потом простят. Старому хрычу будет впредь наука, как измываться над внуком! О чем он не дал мне додумать в самолете? Ах, да – об Игонье. Прервал на самом интересном…»
Камбу вихрем проскочил калитку и оказался несколько сзади огромного Мари в тот момент, когда от того крючьями оттаскивали очередного.
– Прошу прощения, – кашлянул Камбу.
– Ну? – сказал Мари не оборачиваясь.
– Накладочка вышла. Когда самолет, на котором я летел, разбился, у меня в запасе еще было три секунды, а дедушка Алидза…
– Можешь не рассказывать, – проскрежетало божество. Мари обернулся и прочел в глазах Камбу все. Чудовищной силы рукой Мари схватил не успевшего ничего толком сообразить Камбу и швырнул в темноту.
***
По самолету летали сумки, баулы, мелкие предметы. Людей с обезумевшими глазами швыряло в креслах из стороны в сторону.
Камбу, только что успевший в мыслях сунуть руку под юбочку Игоньи, подумал: «Вот и все». Самолет врезался в землю. Камбу почувствовал глухой удар и сквозь треск лопающегося металла увидел, что у иллюминатора вылетело стекло. Камбу собрал остатки мужества и сил. Он ногой отпихнул толстую женщину, которая пыталась ползти к спасительному отверстию, и… И, объятый пламенем взорвавшегося топливного бака, закричал так, как еще никогда не кричал.
***
На этот раз Камбу с дедушкой Алидзой быстро пролетели весь путь и приземлились на поляне, где заняли очередь.
Как и в прошлый раз на Камбу глянули глаза, которые долго, очень долго щупали его, будто что-то взвешивая.
– Ад! – наконец произнесло божество.
– Но почему? – успел крикнуть Камбу, когда его тащили крючьями в преисподнюю.
Он так и не понял, что порой человеку нужно всего три секунды, чтобы все испортить.